Идеальный муж (An Ideal Husband)
Комедия (1893, опубл. 1899)
Действие пьесы разворачивается на протяжении суток в Лондоне, в особняке
супружеской четы Чилтернов и на квартире лорда Горинга, в начале 1890-х гг.
Званый вечер в восьмиугольном зале особняка баронета сэра Роберта Чилтерна,
занимающего ответственный пост товарища министра иностранных дел, — один из
самых изысканных аттракционов великосветского Лондона. Отточенный вкус
образцовой супружеской пары сказывается во всем — от картин Буше и Коро на
стенах до внешнего облика хозяев дома и гостей. Такова хозяйка дома,
двадцатилетняя Гертруда — «тип строгой классической красоты», юная сестра сэра
Роберта Мейбл — «совершенный образчик английской женской красоты, бело-розовой,
как цвет яблони». Под стать им и миссис Чивли — «произведение искусства, но со
следами слишком многих школ». Характеризуя персонажей сильного пола, драматург
тоже не упускает случая заметить, что пожилой сановник, отец лорда Горинга лорд
Кавершем «напоминает портрет кисти Лоуренса», а говоря о самом сэре Роберте —
добавить, что «Ван Дейк не отказался бы написать его портрет».
Внимание светской знати привлекает новое лицо: в обществе пожилой добродушной
леди Маркби на вечер прибывает некая м-с Чивли. Кто-то из дипломатов встречал ее
пять лет назад в Вене или в Берлине; а леди Чилтерн вспоминает, что некогда они
учились в одной школе...
Впрочем, новоприбывшая не настроена на ностальгические грезы. С мужской
решительностью она провоцирует знакомство с сэром Робертом, упоминая общего
знакомого по Вене — некоего барона Арнгейма. Услышав это имя, сэр Роберт
вздрагивает, но имитирует вежливый интерес.
Чуждая мягкотелой сентиментальности, она выкладывает карты на стол. Влиятельный
в политических кругах сэр Роберт готовится выступить в парламенте с речью,
посвященной очередной «афере века» — строительству Аргентинского канала,
грозящему превратиться в такое же грандиозное надувательство, как Панамский.
Между тем она и стоящие за ней лица вложили немалые капиталы в эту мошенническую
акцию, и в их интересах, чтобы она была поддержана официальными кругами Лондона.
Сэр Роберт, не веря своим ушам, в негодовании отказывается, но, когда она
мимоходом упоминает о некоем письме, имеющемся в ее распоряжении и подписанном
его именем, нехотя соглашается.
Предстоящая речь сэра Роберта становится предметом обсуждения между ним и
поверенной во все его дела Гертрудой. С давних пор презирающая м-с Чивли (ту
некогда выгнали из школы за воровство) , леди Чилтерн требует, чтобы ее муж
письменно уведомил наглую шантажистку об отказе поддержать жульнический проект.
Зная, что собственными руками подписывает свой смертный приговор, тот уступает.
Поверенным своего далеко не безупречного прошлого сэр Роберт делает давнего
друга лорда Горинга, сочувствующего, всепонимающего, снисходительного и не на
шутку увлеченного младшей сестрой баронета Мейбл. Восемнадцать лет назад, будучи
секретарем лорда Рэдли и не обладая никаким капиталом, кроме родового имени,
Роберт известил биржевого спекулянта о готовящейся скупке акций Суэцкого канала;
тот нажил миллион, а соучастнику выделил существенный процент, каковой и положил
начало имущественному преуспеянию теперешнего товарища министра. И эта-то
позорная тайна с минуты на минуту может стать достоянием общественности и, что
самое страшное, буквально боготворящей мужа леди Чилтерн.
Так и происходит: не застав сэра Роберта, разъяренная м-с Чивли бросает в лицо
Гертруде чудовищное обвинение, повторяя свой ультиматум. Та буквально
раздавлена: героический ореол мужа в ее глазах меркнет. Возвратившийся сэр
Роберт ничего не отрицает, в свою очередь с горечью ополчаясь на извечный
женский идеализм, побуждающий слабый пол творить себе ложных кумиров.
Скучающий наедине со своим дворецким лорд Горинг («Видите ли, Фиппс, немодно то,
что носят другие. А модно то, что носишь ты сам») получает записку леди Чилтерн:
«Верю. Хочу видеть. Приду. Гертруда». Он взволнован; однако вместо молодой
женщины, как обычно некстати, в библиотеке его роскошной квартиры появляется его
сановный отец. Воплощение британского здравого смысла, лорд Кавершем
выговаривает сыну за безбрачие и безделье; лорд Горинг просит дворецкого
немедленно проводить ожидаемую даму к себе в кабинет. Последняя действительно
вскоре появляется; но образцовый денди не ведает, что вопреки ожиданиям его
одарила визитом м-с Чивли.
Питавшая к нему в былые годы сентиментальную слабость «деловая женщина» (одно
время они были даже помолвлены, но помолвка тотчас расстроилась) предлагает
давнему возлюбленному начать все сначала. Больше того: она готова пожертвовать
компрометирующим сэра Роберта письмом ради возобновленной привязанности. Но
верный своим представлениям о чести (и джентльменской свободе) лорд Горинг
отвергает ее притязания. Вместо этого он подлавливает гостью на давнем пороке:
накануне вечером на приеме ему бросилась в глаза потерянная кем-то брошь.
Обронила ее м-с Чивли, но в алмазной змейке, которую можно носить и как браслет
(что самой м-с Чивли неведомо), он узнал вещь, подаренную им десять лет назад
великосветской кузине и позднее кем-то украденную. Теперь, борясь с шантажисткой
ее же оружием, он замыкает браслет на запястье м-с Чивли, угрожая вызвать
полицию. Боясь разоблачения, она вынуждена расстаться с компрометирующим сэра
Роберта свидетельством, но в отместку выкрадывает лежащее на углу стола письмо
Гертруды Чилтерн. Бессильная разрушить политическую карьеру баронета, она
исполнена решимости разрушить его семейное благополучие.
Спустя несколько часов явившийся с визитом в дом Чилтернов лорд Горинг узнает,
что громовая речь против «аргентинского проекта», произнесенная сэром Робертом в
парламенте, принесла ему крупные политические дивиденды. По поручению
премьер-министра здесь же появляется лорд Кавершем, уполномоченный предложить
блестящему оратору портфель министра. Скоро появляется и он сам — со злополучным
письмом в руках, которое передал ему секретарь. Однако страхи затаивших дыхание
Гертруды и лорда Горинга тщетны: сэр Роберт усмотрел в письме Гертруды лишь
моральную поддержку горячо любимой жены...
Польщенный предложением премьер-министра, под давлением той же Гертруды он
сначала отказывается, заявляя, что его политическая карьера завершена. Однако
лорду Горингу (осчастливленному к этому моменту согласием Мейбл связать себя с
ним узами брака) в конце концов удается убедить непреклонную максималистку, что
уход с политического поприща станет закатом всего существования для его друга,
не мыслящего себя вне шумных общественных баталий. Немного поколебавшись, она
соглашается — попутно признаваясь мужу, что попавшее к нему письмо было на самом
деле адресовано лорду Горингу. Тот с легкостью прощает жене мимолетную слабость
духа.
Рыцарская дуэль встречных великодушии завершается пророчеством пожилого лорда
Кавершема: «Чилтерн <...> поздравляю вас. И если Англия не пойдет прахом и не
попадет в руки радикалов, вы еще когда-нибудь будете премьером»,
Н. М. Пальцев
|
