Оскар Уайльд (Oscar Wilde) 1854 - 1900
Портрет Дориана Грея (The Picture of Dorian Gray)
Роман (1890)
В солнечный летний день талантливый живописец Бэзил Холлуорд принимает в своей
мастерской старого друга лорда Генри Уоттона — эстета-эпикурейца, «Принца
Парадокса», по определению одного из персонажей. В последнем без труда узнаются
хорошо знакомые современникам черты Оскара Уайльда, ему автор романа «дарит» и
преобладающее число своих прославленных афоризмов. Захваченный новым замыслом,
Холлуорд с увлечением работает над портретом необыкновенно красивого юноши, с
которым недавно познакомился. Тому двадцать лет; зовут его Дориан Грей.
Скоро появляется и натурщик, с интересом вслушивающийся в парадоксальные
суждения утомленного гедониста; юная красота Дориана, пленившая Бэзила, не
оставляет равнодушным и лорда Генри. Но вот портрет закончен; присутствующие
восхищены его совершенством. Златокудрый, обожающий все прекрасное и нравящийся
сам себе Дориан мечтает вслух: «Если бы портрет менялся, а я мог всегда
оставаться таким, как есть!» Растроганный Бэзил дарит портрет юноше.
Игнорируя вялое сопротивление Бэзила, Дориан принимает приглашение лорда Генри
и, при деятельном участии последнего, окунается в светскую жизнь; посещает
званые обеды, проводит вечера в опере. Тем временем, нанеся визит своему дяде
лорду фермеру, лорд Генри узнает о драматических обстоятельствах происхождения
Дориана: воспитанный богатым опекуном, он болезненно пережил раннюю кончину
своей матери, наперекор семейным традициям влюбившейся и связавшей свою судьбу с
безвестным пехотным офицером (по наущению влиятельного тестя того скоро убили на
дуэли).
Сам Дориан между тем влюбляется в начинающую актрису Сибилу Вэйн — «девушку лет
семнадцати, с нежным, как цветок, лицом, с головкой гречанки, обвитой темными
косами. Глаза — синие озера страсти, губы — лепестки роз»; она с поразительной
одухотворенностью играет на убогих подмостках нищенского театрика в Ист-Инде
лучшие роли шекспировского репертуара. В свою очередь Сибиле, влачащей
полуголодное существование вместе с матерью и братом, шестнадцатилетним
Джеймсом, готовящимся отплыть матросом на торговом судне в Австралию, Дориан
представляется воплощенным чудом — «Прекрасным Принцем», снизошедшим с
заоблачных высот. Ее возлюбленному неведомо, что в ее жизни тоже есть тщательно
оберегаемая от посторонних взглядов тайна: и Сибилла, и Джеймс — внебрачные
дети, плоды любовного союза, в свое время связавшего их мать — «замученную,
увядшую женщину», служащую в том же театре, с человеком чуждого сословия.
Обретший в Сибиле живое воплощение красоты и таланта, наивный идеалист Дориан с
торжеством извещает Бэзила и лорда Генри о своей помолвке. Будущее их
подопечного вселяет тревогу в обоих; однако и тот и другой охотно принимают
приглашение на спектакль, где избранница Дориана должна исполнить роль
Джульетты. Однако, поглощенная радужными надеждами на предстоящее ей реальное
счастье с любимым, Сибила в этот вечер нехотя, словно по принуждению (ведь
«играть влюбленную — это профанация!» — считает она) проговаривает слова роли,
впервые видя без прикрас убожество декораций, фальшь сценических партнеров и
нищету антрепризы. Следует громкий провал, вызывающий скептическую насмешку
лорда Генри, сдержанное сочувствие добряка Бэзила и тотальный крах воздушных
замков Дориана, в отчаянии бросающего Сибиле: «Вы убили мою любовь!»
Изверившийся в своих прекраснодушных иллюзиях, замешенных на вере в
нерасторжимость искусства и реальности, Дориан проводит бессонную ночь, блуждая
по опустевшему Лондону. Сибиле же его жестокое признание оказывается не по
силам; наутро, готовясь отправить ей письмо со словами примирения, он узнает,
что девушка в тот же вечер покончила с собой. Друзья-покровители и тут реагируют
на трагическое известие каждый по-своему: Бэзил советует Дориану укрепиться
духом, а лорд Генри — «не лить напрасно слез о Сибиле Вэйн». Стремясь утешить
юношу, он приглашает его в оперу, обещая познакомить со своей обаятельной
сестрой леди Гвендолен. К недоумению Бэзила, Дориан принимает приглашение. И
лишь подаренный ему недавно художником портрет становится беспощадным зеркалом
назревающей в нем духовной метаморфозы: на безупречном лице юного греческого
бога обозначается жесткая морщинка. Не на шутку обеспокоенный, Дориан убирает
портрет с глаз долой.
И вновь ему помогает заглушить тревожные уколы совести его услужливый
друг-Мефистофель — лорд Генри. По совету последнего он с головой уходит в чтение
странной книги новомодного французского автора — психологического этюда о
человеке, решившем испытать на себе все крайности бытия. Надолго завороженный ею
(«казалось, тяжелый запах курений поднимался от ее страниц и дурманил мозг» ),
Дориан в последующие двадцать лет — в повествовании романа они уместились в одну
главу — «все сильнее влюбляется в свою красоту и все с большим интересом
наблюдает разложение своей души». Как бы заспиртованный в своей идеальной
оболочке, он ищет утешения в пышных обрядах и ритуалах чужих религий, в музыке,
в коллекционировании предметов старины и драгоценных камней, в наркотических
зельях, предлагаемых в притонах с недоброй известностью. Влекомый
гедонистическими соблазнами, раз за разом влюбляющийся, но не способный любить,
он не гнушается сомнительными связями и подозрительными знакомствами. За ним
закрепляется слава бездушного совратителя молодых умов.
Напоминая о сломанных по его прихоти судьбах мимолетных избранников и избранниц,
Дориана пытается вразумить Бэзил Холлу-. орд, давно прервавший с ним всякие
связи, но перед отъездом в Париж собравшийся навестить. Но тщетно: в ответ на
справедливые укоры тот со смехом предлагает живописцу узреть подлинный лик
своего былого кумира, запечатленный на холлуордовском же портрете, пылящемся в
темном углу. Изумленному Бэзилу открывается устрашающее лицо сластолюбивого
старика. Впрочем, зрелище оказывается не по силам и Дориану: полагая создателя
портрета ответственным за свое нравственное поведение, он в приступе
бесконтрольной ярости вонзает в шею друга своих юных дней кинжал. А затем,
призвав на помощь одного из былых соратников по кутежам и застольям, химика
Алана Кэмпбела, шантажируя того некой позорной тайной, известной лишь им обоим,
заставляет его растворить в азотной кислоте тело Бэзила — вещественное
доказательство содеянного им злодейства.
Терзаемый запоздалыми угрызениями совести, он вновь ищет забвения в наркотиках.
И чуть не гибнет, когда в подозрительном притоне на самом «дне» Лондона его
узнает какой-то подвыпивший матрос: это Джеймс Вэйн, слишком поздно проведавший
о роковой участи сестры и поклявшийся во что бы то ни стало отомстить ее
обидчику.
Впрочем, судьба до поры хранит его от физической гибели. Но — не от всевидящего
ока холлуордовского портрета. «Портрет этот — как бы совесть. Да, совесть. И
надо его уничтожить», — приходит к выводу Дориан, переживший все искушения мира,
еще более опустошенный и одинокий, чем прежде, тщетно завидующий и чистоте
невинной деревенской девушки, и самоотверженности своего сообщника поневоле
Алана Кэмпбела, нашедшего в себе силы покончить самоубийством, и даже...
духовному аристократизму своего друга-искусителя лорда Генри, чуждого, кажется,
любых моральных препон, но непостижимо полагающего, что «всякое преступление
вульгарно».
Поздней ночью, наедине с самим собой в роскошном лондонском особняке, Дориан
набрасывается с ножом на портрет, стремясь искромсать и уничтожить его.
Поднявшиеся на крик слуги обнаруживают в комнате мертвое тело старика во фраке.
И портрет, неподвластный времени, в своем сияющем величии.
Так кончается роман-притча о человеке, для которого «в иные минуты Зло было лишь
одним из средств осуществления того, что он считал красотой жизни».
Н. М. Пальцев
|
