Герман Мелвилл (Herman Melville) 1819 - 1891
Тайпи (Турее)
Роман (1846)
Летом 1842 г. американское китобойное судно «Долли» после полугодичного плавания
достигает Маркизского архипелага в Полинезии и бросает якорь в бухте острова
Нукухива. Здесь один из матросов (впоследствии, перед туземцами, он назовет себя
Томом), не желая более выносить капитанского самодурства и жестокости и полагая
к тому же, что рейс может чрезмерно затянуться, принимает решение оставить
корабль. Но судовое соглашение, которое каждый матрос подписал, нанимаясь на
китобоец, фактически отдает его на время плавания во власть капитану. Поэтому
просто остаться на берегу невозможно: необходимо бежать и несколько дней потом
скрываться от погони, высылаемой за дезертировавшим моряком все равно как за
беглым каторжником, пока поиски не закончатся и судно снова не выйдет в море.
Поскольку архипелаг недавно колонизирован французами, да и суда под другими
флагами нередко заходят в бухту, Том рассчитывает, что сможет впоследствии
поступить на одно из них и таким образом вернуться в цивилизованный мир,
Он собирает сведения об острове и его обитателях, чтобы разработать план побега.
По словам туземцев, живущих в окрестностях бухты, плодородные долины,
разделенные горными кряжами, существуют и в других частях острова, и населяют их
различные племена, ведущие друг с другом нескончаемые войны. Ближайшая из таких
долин принадлежит миролюбивому племени хаппер. За ней же лежат владения грозного
племени тайпи, чьи воины внушают непреодолимый страх всем остальным
островитянам. Само их имя ужасно: на местном наречии слово «тайпи» означает
«любитель человеческого мяса». И слава, о них идущая, такому имени вполне
соответствует. Французы не решаются высадиться в их долине. Туземцы из бухты
показывают рубцы от ран, полученных в столкновениях с ними. Бытует также легенда
об английском судне, на котором кровожадные тайпи подчистую вырезали команду,
обманом заманив корабль к своему берегу.
Том понимает, что в самой бухте укрыться ему негде: достаточно будет капитану
посулить туземцам соблазнительные подарки — его тут же отыщут и выдадут. Если же
уйти в глубь острова — есть немалый риск стать добычей каннибалов. Но выяснив,
что островитяне селятся лишь глубоко в долинах, поскольку опасаются, в силу
постоянной вражды, близости иноплеменников, а на возвышенных местах вообще
избегают появляться иначе как для того, чтобы спуститься ради войны или грабежа
в долину к соседям, приходит к выводу, что, сумев незаметно пробраться в горы,
сможет оставаться там достаточно долго, питаясь плодами и фруктами. К тому же и
отплытие корабля в этом случае не останется незамеченным — с горы ему будет
открыт вид на весь залив. Сперва Том не помышляет о спутнике, но, наблюдая за
другим молодым матросом по прозвищу Тоби, угадывает и в нем желание расстаться с
китобойцем и сообщает ему свой план. Они решаются бежать вместе.
Сойдя на берег вместе с другими матросами, Тоби и Том, воспользовавшись
проливным дождем, скрываются в зарослях. Еще до заката они достигают самого
возвышенного места в центре острова. Действительность, однако, обманывает их
ожидания. Нигде поблизости не видно спуска в долины — горный ландшафт,
пересеченный обрывами и хребтами, тянется насколько хватает глаз, а среди
произрастающих здесь деревьев нет тех пород, чьи плоды могли бы служить пищей.
Беглецы распределяют свой скудный хлебный запас и приступают к поискам более
благодатного убежища.
Несколько дней они то спускаются в ущелья, то карабкаются на обрывы. Ночуют на
камнях, соорудив лиственную кровлю, которая, однако, не спасает от дождя. Хлеб
подходит к концу. У Тома начинается лихорадка, а воспалившаяся вдобавок нога
мешает ему двигаться дальше. Перед ним открывается одна из долин, но, памятуя о
тайпи, они не сразу решаются войти в нее. И лишь убедившись, что дальнейшее
лазание по скалам им уже не по силам, направляются туда, полагаясь на провидение
и надеясь, что долина необитаема или населена дружественными хаппарцами.
Хозяева у долины все-таки имеются, и встречи с ними не приходится ждать долго.
Вскоре беглецы попадают в туземную деревню, и их толпой окружают ее
любопытствующие обитатели. Туземцы, хотя и несколько настороженны, в целом
вполне дружелюбны — тем более что Том вовремя преподносит в подарок захваченные
с корабля кусок ситца и пачку табака. Том и Тоби уже не сомневаются, что все
сложилось удачно и что именно хаппарским гостеприимством они сейчас пользуются.
Но тут-то, когда Том при помощи жестов и немногих известных ему слов местного
языка пытается объясниться с туземным вождем, и выясняется, что они находятся
среди людоедов тайпи.
Дикари, которых Тоби и Том видят вокруг себя, вовсе не внушают им ужаса, да и
разводить огонь, чтобы немедленно поджарить пришельцев, никто здесь вроде бы не
спешит. Однако Тому трудно избавиться от подозрения, что за внешней любезностью
островитяне скрывают какой-нибудь кровожадный замысел, и радушный прием — всего
лишь прелюдия к жестокой расправе. Но проходит ночь, еще один день — ничего не
происходит; аборигены любопытны по-прежнему, но уже начинают привыкать к
присутствию в деревне белых людей. Их поселили в доме знаменитого воина Мархейо,
в услужение к Тому назначен молодой туземец Кори-Кори, его не обходит вниманием
первая красавица Файавэй, а местный знахарь пытается, правда безуспешно,
вылечить ему ногу. С ногой уже настолько худо, что Том почти не способен ходить.
Поэтому он просит Тоби пробраться назад в бухту и попробовать вернуться оттуда
за ним на французской шлюпке или хотя бы по суше с нужными лекарствами. Тайпи
выражают огорчение и прямой протест по поводу того, что один из гостей
собирается их покинуть. Однако плачевное состояние Тома убеждает их в
необходимости этого. В сопровождении Мархейо Тоби отправляется к границам
территории тайпи, и вскоре старый воин возвращается один, а через несколько
часов туземцы находят Тоби раненым и без чувств: «дружелюбные» хаппарцы напали
на него еще до того, как он успел ступить на их землю.
Но люди из бухты, оказывается, и сами посещают эти места. Вскоре на побережье
долины тайпи появляются несколько шлюпок. Вопреки ожиданиям, возбужденные
туземцы и не собираются нападать на их команду, но несут на берег плоды для
обмена. Сколько Том ни упрашивает Кори-Кори помочь ему добраться туда же, тот
отказывается наотрез. Тоби же островитяне почему-то не препятствуют, и он
отправляется с ними, чтобы сообщить прибывшим, в каком бедственном положении
оказался его товарищ, и попросить помощи. Но когда к исходу дня туземцы
возвращаются в деревню, Тоби среди них нет. На взволнованные расспросы Тома ему
объясняют, что его друг ушел с лодками и обещал вернуться через три дня. Однако
ни в назначенный срок, ни позже Тоби не появляется, и Том не знает, кого ему
подозревать: самого ли Тоби в низком предательстве или дикарей в том, что они
тайком разделались с чужеземцем, Но так или иначе ясно, что отныне он
предоставлен собственной судьбе.
Много лет спустя, давно уже вернувшись в Америку, Том встретит Тоби, и тот
расскажет ему, что действительно отправился в бухту, поверив обещанию, что на
следующий же день оттуда будет выслана за Томом шлюпка с вооруженными людьми, но
был обманом удержан капитаном корабля, которому неотложно требовались матросы, и
вывезен в море.
Оставшись в одиночестве, считая свое положение безвыходным, Том впадает в
апатию. Но постепенно интерес к жизни возвращается к нему. Наблюдая быт и обычаи
туземцев, основанные на системе табу, он приходит к выводу, что мнение, бытующее
об островитянах, глубоко ошибочно, зато так называемый цивилизованный человек, с
его дьявольским искусством в изобретении орудий убийства, повсеместно несущий с
собою беды и разорение, — по праву может считаться самым кровожадным существом
на земле. В деревне Тома считают уже настолько своим, что предлагают нанести на
лицо обязательную для членов племени татуировку — и ему стоит больших трудов
отказаться от этого предложения. Относятся к нему с большим почтением. Ради
того, чтобы он мог прокатить в челноке по озеру прекрасную Файавэй, на время
даже отменяется, путем каких-то обрядовых ухищрений, строжайшее табу,
запрещающее женщинам вступать в лодки. Но мысли об участи Тоби по-прежнему не
дают ему покоя. И хотя среди сушеных человеческих голов, случайно найденных им в
доме Мархейо, головы Тоби не обнаруживается, такая находка не добавляет Тому
бодрости — тем более что одна из голов, несомненно, принадлежала белому
человеку. Туземцы тщательно скрывают от него все, что может свидетельствовать об
их каннибализме. Однако шила в мешке не утаишь: после стычки с
соседями-хаппарцами Том определяет по остаткам пиршества, что воины тайпи съели
тела убитых врагов.
Проходят месяц за месяцем. Однажды в деревне появляется необычный туземец Марну.
Лежащее на нем табу позволяет ему свободно кочевать из долины в долину, от
племени к племени. Он способен объясняться на ломаном английском, поскольку
часто бывает в бухте. Марну недвусмысленно намекает Тому, что рано или поздно и
тот непременно будет съеден — тайпи пока просто дожидаются, чтобы он выздоровел
и стал сильным. Том решается бежать. Марну согласен ему содействовать: он будет
ждать его с лодкой в соседней долине, но туда Том должен ночью доковылять сам,
благо нога его пошла понемногу на поправку. Однако с Тома и ночью не спускают
глаз, и обмануть бдительность сторожей не удается.
Через несколько недель деревня опять взбудоражена известием, что на побережье
замечены шлюпки, и Том умоляет вождей отпустить его на этот раз хотя бы только
на берег. Те из туземцев, кто успел за это время сдружиться с Томом и полюбить
его, склоняются позволить ему вернуться с лодками в бухту, жрецы же и многие
другие заявляют, что делать этого ни в коем случае нельзя. В конце концов ему
все-таки разрешают пойти — но только под охраной полусотни воинов. Однако и на
берегу между туземцами продолжается спор;
Том, воспользовавшись случаем и при попустительстве старого Мархейо, успевает
добраться до шлюпки, высланной, как оказалось, с австралийского барка
специально, чтобы попытаться выторговать ему свободу: Марну объявился в бухте и
на корабле узнали, что тайпи держат в плену матроса-американца. Туземцы вплавь
преследуют шлюпку, но гребцам удается отбить нападение. Барк, готовый немедленно
выйти в море, уже ждет за мысом.
М. В. Бутов
|
